Современный человек живёт в городе - индустриальном, даже постиндустриальном, урбанизированном пространстве информационно-технологического прогресса. Его мировосприятие сформировано этой средой. Функциональность, удобство, рациональный подход, практичность, экономичность, технологичность – основные критерии в современном производстве и потреблении, в том числе - и в архитектуре, и строительстве (оставим сейчас противоположную крайность – стремление к излишеству, непомерному потребительству, роскоши). Но и сейчас ещё сохранились люди, которые живут и трудятся как бы в другом мире. Им нравится работа ручным инструментом из натуральных материалов. Они оглядываются на то, что было раньше, до них, ориентируются в своих творческих поисках на традицию. Их меньшинство, может быть единицы, но вот их работа обращает на себя внимание многих. Дело в том, что чувство Традиции живо почти в каждом, только у одних оно активно, а в других дремлет, запрятано глубоко. Люди и не подозревают о нём, а оно вдруг проявляется, даёт о себе знать, как сейчас говорят, из подсознания. Не могло оно умереть, уйти бесследно. Вот и затронет душу, скребнёт по сердцу старинная или новая, сделанная в Традиции, вещь. О древнем промысле и о современном традиционном строительстве из дерева - наш рассказ.

Основной материал

Начинается всё с выбора материала. Для деревянного строительства подходит только естественное бревно. Никакой брус прямоугольного сечения, равно как и профилированный клеёный брус, - неуместен. Непригодно и оцилиндрованное бревно. И дело не только в том, что в таком бревне снимается заболонь и задираются годовые слои, что укорачивает долговечность материала. А в том, что такие срубы имеют чрезвычайно выверенную, с утомительно назойливым правильным ритмом структуру, которая особенно мозолит глаз, если «цилиндровка» имеет малый диаметр (до 20-ти см). Несколько спасает дело, если цилиндры особо крупного размера (30 -50 см) или когда они, имея разный диаметр, чередуются в стене. Но самый лучший результат получаем при использовании естественного круглого леса, обработанного, как встарь, скобелем вручную. Здесь все брёвна разной толщины, комель отличен от вершины, сбежистость их тоже различна, они имеют выпуклости и неровности, какие-то изгибаются. Рубить срубы из такого леса сложнее, но зато ладно сработанные настоящими мастерами, они обладают особой, живописной пластикой. Материал в них играет, каждое бревно смотрится по-своему, с особинкой, весь сруб пронизывают живые волнообразные ритмы. Одно бревно слегка выпирает, другое слегка западает, что только ярче, выпуклее выявляет работу срубной конструкции. И каждый сруб получается индивидуальным, непохожим на другие – «Федот, да не тот». В своё время были разработаны очень жёсткие нормы на строительный лес: средний диаметр, малый, едва заметный убег, почти идеальная ровность. Такой лес на рынке был самый дорогой. Всё это было сделано для облегчённой и ускоренной рубки. Но именно этот путь привёл в дальнейшем к появлению «цилиндровки». Живая, эстетически полноценная образная картина сменилась сухой безжизненной схемой, выверенным техническим чертежом. Максимально выявить природную составляющую материала – первый важнейший принцип деревянного традиционного строительства.

Настоящий плотницкий инструмент

Одним только выбором хорошего материала не решить эту задачу полностью. Очень важно использовать адекватные, традиционные, выработанные издревле, но забытые приёмы русского строительного искусства, плотницкого мастерства. В его основе – владение традиционным старинным, утраченным в 19 веке, плотницким топором. Оказывается раньше топор был совсем другой, чем известный ныне, современный, предназначенный в основном для грубой работы. Произошла эта подмена в связи с возникновением и выходом на первый план чистой столярной работы с использованием разнообразного инструмента (главный – рубанок) для изготовления правильных плоскостей, идеальных прямых линий и углов. Такая эстетика и соответствующий инструмент пришли к нам с Запада. На Руси же было не так. Столярных работ, как таковых, не было вообще, как не было и разделения на столяров и плотников. А были мастера-древодельцы на все руки, славутные мастера. И их главным инструментом был этот самый полумифический топор. Им одним выполнялись почти все работы, а уж рубка срубов тем более. Изобрел его заново известный реставратор памятников деревянной архитектуры А.В.Попов по тем следам, которые такой топор оставлял во время работы. Это было уникальное восстановление утраченного инструмента, проделанное путем вдумчивых поисков и настойчивых экспериментов, с обращением к объектам археологии. Традиционный плотницкий топор тяжелее, лезвие его толще, короче и закруглено, он насаживается на длинное топорище. При работе им требуется больше физических усилий. Но и возможностей у него гораздо больше, – с его помощью легко можно выделывать различные криволинейные поверхности. В отличие от современного, традиционный топор не липнет в древесине, а выкалывает из него щепу, что позволяет наносить им мощные удары. Только требует это правильной техники владения топором и особой сноровки. Удар надо наносить с некоторым углом между осью топора и траекторией его движения. А если ещё сделать некоторую оттяжечку на себя, то топор будет входить в древесину, как нож в масло, и сам выскакивать из неё вместе со щепой. Таким топором легко можно вырубить и полукруглую чашу, и не треугольную канавку, а овальную. Тогда бревна прилегают друг к другу плотно без зазоров. А это залог того, что рубленый дом будет теплым, равномерно, без перекосов осаживаться во время усушки. Бензопила же может применяться только для черновой подготовительной работы, чтобы ускорить дело и снизить объём физической нагрузки. Красную окончательную работу всю проведет топор.
Но есть еще один традиционный плотницкий инструмент - черта, без которого не сработать. Прежде чем рубить, надо причертить. На вид черта крайне проста – два острых штыря с переменным, фиксирующимся расстоянием между ними. Но с её помощью легко можно сделать довольно сложную операцию – спроецировать линию с одной криволинейной поверхности на другую криволинейную поверхность. Именно с помощью черты брёвна причерчиваются одно к другому и в чашах, и в канавках - и затем по этим отметкам-линиям прирубаются топором. Такая черта позволяет прирубать даже очень «сложные» брёвна, и, вообще, сопрягать различные элементы по произвольным линиям.
Есть и третий необходимый инструмент. Это скобель. Перво-наперво им древесину от коры, луба чистят. Делают это тщательно. В старинных порядных специально писалось, чтоб «скоблить сруб набело». Ну а ещё им обрабатывались многочисленные уплощенные поверхности на плахах, лафетах, брусьях и досках. Те поверхности, которые ныне уже давно принято обрабатывать рубанками. Только результат получается разный. Из под скобеля поверхность выходит волнистая, изгибчатая, многомерная, а из под рубанка - сухая монотонная плоскость.

И пошла работа

Итак, теперь знаем, выбор природного материала – «сложного» бревна и работа традиционным инструментом – топором, чертой и скобелем - позволяют сооружать срубы, художественно выразительные, с архаическим образным содержанием. Пора приступать…
Старый мастер так бы сказывал: «Навалили леса на делянке, можно рубить тут же. Так выбор больше и проще, и отход меньше. Но есть и издержки – сруб разбирать, перевозить, да сызнова собирать на новом месте. Работы больше, да и ляжет он на новом месте хуже, как не руби - во время перевозки бревно поведет, да новое место обязательно чуть с перекосом будет.
Как не делай, а всё с оклада начинать. Знатное то всегда дело было. Под сруб обязательно жертву строительную закладывали с обрядами. И чем древнее, тем сильнее жертва была. Последнее время только шерсти клок, да монетку какую, а раньше под каждый угол свинью или барана, быка или лошадь, а то и покруче чего. Ну, потом выставить брёвна в горизонт надо. На то водяной плотницкий уровень сейчас имеется, а раньше мастер по стакану с водой сруб ровнял. Как нижние бревна в венце сложил, прежде чем верхние прирубать, промерь диагонали, потом уж чаши руби. А как сработал оклад, знать, сруб уж заложён – остановиться надо, отметить такое дело. Дальше быстрее пойдёт.
Накидывай да прирубай чаши, канавки, но следи, чтоб углы вкривь не пошли – отвес прикладывай. Чем выше, тем труднее брёвна вздымать. Тут покота на помощь. А хочешь, стопами руби, по десять венцов в стопе, потом каждое бревно распятнай, да наверх закинь. Так и матицу поставишь, и до самой князевой слеги дойдешь, а тут и сруб уж готов».

Срубы, стены, крыши

Простой четырёхстенок уже смотрится притягивающим и завораживающим. Усложнение сруба по горизонтали и по вертикали, развитие его пространственно-планировочной структуры, - может многократно усилить эффект восприятия. Активное использование всего арсенала традиционных приемов и средств: добавление внешних и внутренних стен, появление острых и тупых углов, наращивание стен в высоту с применением традиционных повалов и обламов, а также уклонением стен от вертикали, акцентированная работа с торцами остатков, - создаёт богатство объёмных форм.
Стены перерастают в завершения – крыши и кровли. Наиболее архаичные – слегка наклонный бревенчатый накат, по технологии весьма приближенный к стенам. Позднее возникает двухскатная самцово-слежная конструкция крыши с тесовой безгвоздевой кровлей на курицах с долблеными потоками и венчающим охлупнем. Она вырастает из сруба, являясь его прямым продолжением. Технологический процесс рубки идентичен со стеной, в отличие от стропильной западной конструкции. Изобретение самцово-слежной конструкции позволило получать крыши самой разнообразной криволинейной или уступчатой формы: клинчатая, бочка, крещатая бочка; с полицей или без неё. А использование упрощенных ряжевых конструкций – шатровых и кубастых форм. Всё это многообразие поверхностей кроется тесом или лемехом.

Оконные и дверные проёмы

Как и в старые времена, особое внимание следует уделять оконным и дверным проёмам, обязательно в конструктивном исполнении. В основе - традиционное нагнетание массы, сосредоточение её вокруг проёма, что достигается использованием мощных косящатых колод. Особый эффект может достигаться выделением каждой косячины, путём акцентирования их взаимного сопряжения. Форма колод должна зрительно увеличивать их объём и массу, активно улавливать игру светотени. Важнейший приём – группировка разных по величине и форме проёмов, от двух до пяти и более в одну композицию. Так родилось, в частности, окно «три медведя».

Полы, потолки, настилы, заплоты

Полы очень функциональная вещь, потолки – более видовая, на них больший акцент. Тут доминируют могучие выступающие балки-матицы, поэтому они могут фигурно обрабатываться. Но сильный дополнительный эффект даёт и работа с плахами или широкими досками настилов. Они сопрягаются по подчёркнуто кривым линиям с обходом сучков, усиливая естественные неровности, что невозможно сделать при работе с бревном. И, наконец, здесь раскрываются широкие возможности фактурной обработки поверхностей плотницкими инструментами – топором и скобелем. Те приёмы традиционного деревянного строительства, которые раньше носили скорее технический характер, теперь отчетливо выступают своей художественной стороной. Дело в том, что плотницкий топор не является инструментом для черновой работы, каждый правильный удар им оставляет чистую ложбинку, которые, следуя одна за другой, все вместе составляют красивый узор. Помимо того, что протёски неровностями оживляют плоские поверхности, они, применённые нужным образом, могут подчеркивать линии сопряжений, придавать объёмность и скульптурность плахам и доскам, а если необходимо, - смотреться как архаический вид резьбы.

Затеи и хитрости

Живая и затейливая деревянная архитектура выходит из под рук плотника-традиционалиста. Материал, ранее самый распространенный, кажется сегодня диковинным и необычным. Все способы его выделки - странны и поразительны. Магия ручной работы над естественным материалом исходит от такого строительства. Но хочется ещё чего-то. Помимо продуманной функциональности, конструктивной прочности - привнести особую изюминку, что-то такое-этакое, потустороннее. И тут мастер на затеи да хитрости горазд. Вот заходит человек в русской бане в парную, а там, вдруг, в углу – банный дед. Его не сразу заметишь, притаился он за печью, сидит тихо, смотрит хитро. Добрый он, но понимаешь - с ним ухо востро держи. И чудится, что и стены, и лавки, и полок, и печь – всё здесь живое.
Или смотришь на фасад русской бани «Гуси-лебеди». Сама баня, словно русская печь, а с боку стоит столбец-голбец, да дверца. Ни стен, ни потолка нет, а войти туда так и хочется. В какую-то сказку ведёт та дверь. А как же без этого. Настоящая архитектура не функциональное, удобное , рациональное пространство, а целый мир впечатлений, эмоциональных переживаний, параллельных жизненных пластов.

. . .

Традиционная деревянная русская архитектура оставила нам огромное наследие. Это и особый инструментарий, и своеобразная техника работы им, и традиционные технологические приёмы в деревянном строительстве, и яркие художественные архитектурные формы, и глубокие архаические образы. Заложенный в этом потенциал далеко не исчерпан. Забытое и потерянное обретается вновь и раскрывается с новой силой.
В.В. Носов